Шалалала

[regdoll]

Константин Саныч, кроме прочих многочисленных достоинств, обладал еще хорошим слухом и красивым баритоном, и даже занимался в студенческие годы так называемым эстрадным вокалом – до сих пор не могу забыть пестню Леонида Агутина *Голос высокой травы*, переведенную КС на немецкий язык и им же исполняемую с неизменным успехом на различных городских ристалищах.

Но со вступлением КС в должность руководителя отделения творческих профессий работа со студентами стала отнимать у него все его свободное и несвободное время и даже обеденный перерыв, и весь его эстрадный вокал сошел на подпевки КВНовским командам, да и то за кулисами. КС перманентно очень сокрушался по поводу того, что его песнопенный талант не находит должного применения и бездарно разбазаривается на неблагодарных КВНщиков. И советовался со мной: РБ, как вы думаете – может быть, мне все же выступить на ближайшем мероприятии? А я ему: конечно-конечно, КС! Давно пора, народ уже заждался! А он мне: с другой стороны, Голос высокой травы уже не споешь, несолидно, а других фонограмм у меня нет... Я: а что же, Паша (наш фонограмщик) тебе не сделает чтоле? КС: сделать-то сделает, но вот только надо решить, что я петь буду...

И это было основным препятствием, о которое регулярно разбивались все певческие амбиции КС.

Но однажды амбиции возобладали над препятствиями, и мы с КС сели подбирать ему репертуар. Это было непросто – выяснилось, что композиций, достойных личного исполнения заведующим отделением творческих профессий технического университета славного города К не так уж и много, а через пару часов я начала серьезно сомневаться в их существовании вообще. Я предлагала мелодичные песни из репертуара Нестора Хаддавея, Сергея Пенкина и шведской группы Vacuum, КС дулся и капризничал, беседа заходила в тупик и там разрасталась до размеров производственного конфликта с незаслуженными обвинениями и взаимными подъебками... И вдруг на пике чувств и эмоций меня осенило.

- КС, а помнишь был такой певец Африк Симон?

КС с нарастающим подозрением: это ты что имеешь в виду? не Афанану случайно?

- Ну да – роскошная песня, слова простые, а мы с детьми тебе под нее такую зажигательную подтанцовку...

Тут случился настоящий скандал. Ты, РБ, вместо того, чтобы реально помочь, хочешь унизить и опустить своего начальника, выставить на всеобщее посмешище, а сама тем временем вкупе со своим небезызвестным коллективом Данс-пошив (Данс-ателье у нас было название) планируешь выгодно блеснуть на этом неприглядном фоне и тебе плевать, что будет с имиджем руководителя отделения...
И тд, и так далее...

На мое счастье, тут на репетицию стали подтягиваться наши студенты и выяснив, из-за чего сыр-бор с матюками, начали хором и поодиночке убеждать КС в том, что идея не так плоха. Через некоторое время коллективный разум победил снобизм и пафос, КС согласился, но с условием – чтобы не позориться на официальном городском концерте, мы выступим с номером на внутреннем мероприятии политеха, где нас все знают и любят и есть надежда, что не закидают использованными тампаксами цветами насмерть. Мероприятие должно было состояться уже совсем скоро, и приурочено было к Дню студента – празднику веселому и демократичному, куда наш номер должен был войти без любрикантов как по маслу.

За несколько дней до означенной даты мрачный как Бетховен КС сообщил мне, что у нашего ректора случился юбилей и весь концерт решено проводить под эгидой этой великой даты, а поскольку программа уже составлена, убрать из нее номер невозможно и вся прогрессивная администрация вуза во главе с ректором с нетерпением ожидает музыкального подарка от КС. И что он надеется, что я хотя бы получу удовольствие от его неминуемого позора.

Я предложила ему закрыть нашим номером концерт – помирать так с музыкой, а потом быстренько свалить куда-нить и набухаться.

Весь концерт, пока на сцене царила феерия – чтецы белый верх-черный низ, ансамбль народных инструментов с вальсами Евгения Доги, вяло и политкорректно острящие КВНщики, певцы с репертуаром на тему *ректор в труде, ректор в борьбе, ректор в тебе и во мне*, КС злобно шипел на меня за кулисами и отпускал мне вербальные зуботычины. Я стойко терпела и пресекала попытки КС сменить гавайскую рубашку на что-нить более соответствующее моменту – петь Афанану в костюме-тройке и галстуке-бабочке было бы окончательным извращением. Перед своим выходом КС судорожно вырвал микрофон из рук ведущей концерта, вышел на сцену и объявил: А завершает наш концерт песня на мозамбикском языке. В ней говорится о том, как мы рады в этот праздничный день поздравить нашего дорогого ректора с юбилеем...

После заздравицы прогремели вступительные аккорды, КС запел, а мы заплясали, и я уверена, что все эти три минуты в голове КС набатом стучала ты же мысль, что и у меня: блять, уволят нахуй...

Все обошлось, нас не уволили, а ректору даже понравилось – подозреваю, что он, как мы и рассчитывали, к концу мероприятия уже принял не только поздравления и презенты, но и определенное количество алкоголя, достаточное для того, чтобы отнестись к нашему выступлению с юмором и не счесть его издевательской выходкой.

Афанана в силу своей универсальности быстро прижилась в нашем совместном репертуаре (Сегодня, в канун Нового года, я исполню песню, в которой говорится о... Эта песня о том, как однажды, в День независимости...), и надо сказать – сцену мы всегда покидали под бурные овации.

Вот так КС преодолел социальные предрассудки и наконец-то приобрел заслуженную любовь публики.