небо в мурашках простуды

[regdoll]

Позади неделя в прекрасном, холодном, отстранённом, изысканном, самодостаточном городе. Никакого базара, всё в соответствии с давно и прочно устоявшимися внутренними правилами, упорядоченная красота и достоинство - как красавица из гордого, но обедневшего рода блюдёт себя и никогда не потеряет головы от пёстрых тряпок и блестящих побрякушек, которыми трясёт, сверкая золотыми фиксами, заезжий торгаш-соблазнитель.

Постоянно заложенный нос и мокрые ноги - невысокая плата за касание питерской осени. Разноцветной и контрастной, как живопись в Эрмитаже и Русском музее; палево-жемчужные голландские тона сменяются импрессией Кандинского; вечно хмуро-акварельное питерское небо чередуется с солнечными оттенками увядающих листьев, а само солнце так эпизодически редко и так несолнечно, что и свет его воспринимается как специальная краска в палитре питерской акварели - охра невская золотистая, например, или северная бронза.

В эту мою первую питерскую осень мне очень хотелось с ним уединиться, и это удалось - моросящая непогода проспектов чередовалась с тёплым полумраком кофеен, отстранённое величие соборов - с густым потоком машин на набережных, разноцветный шум сцены - с тишиной музейных залов... Я вообще-то всё ещё там, хоть физически и приехала пятнадцать часов назад.